![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
littel_princТе, кто, более-менее, знают какой-либо иностранный язык, довольно часто гордятся тем, что могут на нем разговаривать и читать книги на этом языке в подлиннике.
Коснусь второго – книг. Что это обычно значит, читать книги на чужом языке в подлиннике? Сейчас я буду говорить довольно неприятные вещи. Если кто хочет, пусть оспорит.
А значит это лишь то, что они, особо не напрягаясь, понимают, о чем написано, лишь изредка вспоминая значение некоторых слов и оборотов. И – всего лишь. Для простого общения этого вполне достаточно. Для понимания технических текстов – зачастую тоже. Хотя там и нужна адаптация. Не знаю, как и где, но нам в железнодорожном вузе набили оскомину примером полуанекдотического-полумифического перевода: «Голый проводник бежит под вагоном». И у человека, в отрыве от контекста, может возникнуть образ голенькой проводницы, которая почему-то бежит не вдоль поезда, а под его вагонами. И, если бы это не было техническим текстом, а текстом какого-то литературного произведения, то вполне, пожав плечами, можно было бы дальше ждать эротическое продолжение. Но адаптация приводит уже к правильному переводу: «Неизолированный провод проходит под вагоном».
А вот, что касается литературных произведений, особенно стихов, то никогда не поверю, что человек другой национальности, пусть и в совершенстве знающий чужой язык, но не впитавший его в себя с младенчества, сможет «с листа» оценить и понять красоту и поэтичность того, что читает. Даже очень известные переводчики прилагают титанический труд, чтобы сделать качественный перевод, в котором отразились бы именно те чувства и мысли автора, который писал ту или иную книгу. Причем, и сам переводчик не должен быть лишен развитого творческого воображения.
Ведь все дело – в менталитете, и тех энергетических отзвуках души, которые формируются в человеке с его детства. В общем, это связано с тем, для чего в русском языке есть выражение, очень емко и метко отражающее этот процесс: «Впитано с молоком матери».
И иногда переводчик вынужден достаточно далеко отходить от буквального перевода, чтобы люди смогли не просто понять, что же хотел сказать «чужеземный» автор, но и почувствовать не только его внутренний мир, но и внутренний мир того народа, представителем которого он является.
А что уж говорить о тех книгах, что несут в себе сакральные знания? Как можно перевести самые древние из них, если уж даже тот изначальный язык, на котором они были написаны, в большинстве случаев утерян, а тех, кто еще владеет им, остались считанные единицы. И то они владеют уже измененным, интерпретированным языком, и могут лишь прочитать тексты – но не понять их внутреннюю суть. Пример – древние книги ламаизма, до сих пор хранящиеся в некоторых бурятских дацанах, и которые исследователям языков не давали даже в руки, лишь перелистывали перед их глазами несколько страниц.
Другой пример: книги, написанные на старославянском языке. Без специальной подготовки их сейчас мало кто поймет, и то – «с пятого на десятое». Отсюда и появились разные «новоделы».
Более свежий пример – «Тайная доктрина» Блаватской. И кто может похвастать, что понял эту книгу? Если таковые найдутся, то я им поаплодирую, но все равно не поверю, потому что и сама Блаватская плохо понимала то, что пишет. По той причине, что, как она признавалась, это – не ее тексты, она их просто «получила». И лишь записала, зачастую не понимая их содержание.
И это – не только у Блаватской. А отсюда – неизбежные ошибки при «переводе» на земные понятия. Гурджиев свои «Беседы Вельзевула со своим внуком», вроде бы, писал сам, но от этого они не стали более понятными.
И такая ситуация – со всеми сакральными знаниями, приходящими «извне». В условиях крайне недостаточной ёмкости «словарей», в виде понятий и образов, качественный «перевод» не только затруднен, но и невозможен. Дополнительное препятствие – невозможность идентифицировать источник поступления информации.
И, опять же, сошлюсь на пример, только уже собственный. Я тоже не знаю источник, который просто является обезличенным Потоком. И также есть значительные трудности с адаптацией информации под земную «базу данных». Вот пытался я описать Нулевой Уровень. А получилось то, что и самому читать неохота.
Напоследок еще об одной области, связанной с «переводом». С этим сталкивается каждый человек – связь с собственным подсознанием. Оно постоянно дает подсказки, но человек их либо не слышит, либо слышит, но не понимает, а потому – не обращает внимание, либо неправильно их «переводит».
Коснусь второго – книг. Что это обычно значит, читать книги на чужом языке в подлиннике? Сейчас я буду говорить довольно неприятные вещи. Если кто хочет, пусть оспорит.
А значит это лишь то, что они, особо не напрягаясь, понимают, о чем написано, лишь изредка вспоминая значение некоторых слов и оборотов. И – всего лишь. Для простого общения этого вполне достаточно. Для понимания технических текстов – зачастую тоже. Хотя там и нужна адаптация. Не знаю, как и где, но нам в железнодорожном вузе набили оскомину примером полуанекдотического-полумифического перевода: «Голый проводник бежит под вагоном». И у человека, в отрыве от контекста, может возникнуть образ голенькой проводницы, которая почему-то бежит не вдоль поезда, а под его вагонами. И, если бы это не было техническим текстом, а текстом какого-то литературного произведения, то вполне, пожав плечами, можно было бы дальше ждать эротическое продолжение. Но адаптация приводит уже к правильному переводу: «Неизолированный провод проходит под вагоном».
А вот, что касается литературных произведений, особенно стихов, то никогда не поверю, что человек другой национальности, пусть и в совершенстве знающий чужой язык, но не впитавший его в себя с младенчества, сможет «с листа» оценить и понять красоту и поэтичность того, что читает. Даже очень известные переводчики прилагают титанический труд, чтобы сделать качественный перевод, в котором отразились бы именно те чувства и мысли автора, который писал ту или иную книгу. Причем, и сам переводчик не должен быть лишен развитого творческого воображения.
Ведь все дело – в менталитете, и тех энергетических отзвуках души, которые формируются в человеке с его детства. В общем, это связано с тем, для чего в русском языке есть выражение, очень емко и метко отражающее этот процесс: «Впитано с молоком матери».
И иногда переводчик вынужден достаточно далеко отходить от буквального перевода, чтобы люди смогли не просто понять, что же хотел сказать «чужеземный» автор, но и почувствовать не только его внутренний мир, но и внутренний мир того народа, представителем которого он является.
А что уж говорить о тех книгах, что несут в себе сакральные знания? Как можно перевести самые древние из них, если уж даже тот изначальный язык, на котором они были написаны, в большинстве случаев утерян, а тех, кто еще владеет им, остались считанные единицы. И то они владеют уже измененным, интерпретированным языком, и могут лишь прочитать тексты – но не понять их внутреннюю суть. Пример – древние книги ламаизма, до сих пор хранящиеся в некоторых бурятских дацанах, и которые исследователям языков не давали даже в руки, лишь перелистывали перед их глазами несколько страниц.
Другой пример: книги, написанные на старославянском языке. Без специальной подготовки их сейчас мало кто поймет, и то – «с пятого на десятое». Отсюда и появились разные «новоделы».
Более свежий пример – «Тайная доктрина» Блаватской. И кто может похвастать, что понял эту книгу? Если таковые найдутся, то я им поаплодирую, но все равно не поверю, потому что и сама Блаватская плохо понимала то, что пишет. По той причине, что, как она признавалась, это – не ее тексты, она их просто «получила». И лишь записала, зачастую не понимая их содержание.
И это – не только у Блаватской. А отсюда – неизбежные ошибки при «переводе» на земные понятия. Гурджиев свои «Беседы Вельзевула со своим внуком», вроде бы, писал сам, но от этого они не стали более понятными.
И такая ситуация – со всеми сакральными знаниями, приходящими «извне». В условиях крайне недостаточной ёмкости «словарей», в виде понятий и образов, качественный «перевод» не только затруднен, но и невозможен. Дополнительное препятствие – невозможность идентифицировать источник поступления информации.
И, опять же, сошлюсь на пример, только уже собственный. Я тоже не знаю источник, который просто является обезличенным Потоком. И также есть значительные трудности с адаптацией информации под земную «базу данных». Вот пытался я описать Нулевой Уровень. А получилось то, что и самому читать неохота.
Напоследок еще об одной области, связанной с «переводом». С этим сталкивается каждый человек – связь с собственным подсознанием. Оно постоянно дает подсказки, но человек их либо не слышит, либо слышит, но не понимает, а потому – не обращает внимание, либо неправильно их «переводит».
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
Возможно в тему
Date: 9 Feb 2015 11:33 (UTC)http://anlazz.livejournal.com/71689.html
no subject
Date: 26 Feb 2015 15:43 (UTC)Скажем, перевод (то есть изначально - для другого) и чтение (для себя).
Пассивное понимание существенно проще активного переложения понятого. То есть есть некие тексты, которые вы, например, поймете более-менее правильно. Но вот с изложением смысла точно будут проблемы. Кстати, ваши примеры с ХУДОЖЕСТВЕННЫМ переводом тут очень показательны. Прочитать и понять настолько, чтобы передать своими словами стихи могут очень многие. Но вот изложить это тоже стихами :)
Ну, а сакральные тексты вообще особая статья. Они специально еще на живом языке составляются нарочито туманно. А уж когда исходный язык забудется, их понимание и интерпретация становятся исключительно сложным делом.